Об одном чуде святителя Феодосия Черниговского



Рака с мощами святителя Феодосия Черниговского


Летом 1962 года мне исполнилось семь лет, и я очень хотел поскорее пойти в школу. Все мои друзья по улице были старше меня и уже перешли – кто во второй, а кто даже и в четвертый классы, – и с высоты своего возраста в 8–10 лет снисходительно поглядывали на меня. К тому же они уже умели читать! Поэтому мне очень хотелось поскорее пойти в школу, чтобы стать взрослее…

Мне очень хотелось поскорее пойти в школу, чтобы стать взрослее

Однако в середине июля у меня вдруг поднялась температура до 40–41 градуса. Ее пытались сбить антибиотиками, но безрезультатно. Даже не могли установить точный диагноз болезни. Подозрение было на что-то, связанное с желчью.

Меня поместили в инфекционное отделение детской районной больницы, где летом, кроме меня, никого не было. Только синица прилетала под мое окно и подолгу сидела нахохлившись. Месячное пребывание в больнице не дало никаких результатов.

Моя бабушка по материнской линии, Пелагея Яковлевна, большая молитвенница и постница[1], получившая строгое воспитание еще до революции и в такой же строгости воспитавшая своих детей, сказала маме – как отрезала:

– Забирай его и вези к Феодосию Черниговскому!

Мама измучилась в переживаниях за сына и сама уже не знала, что делать. Предложение бабушки, ее мамы, которую она не могла ослушаться, было как спасительная соломинка. Другой надежды у нее уже не было.

Бабушка же предлагала отвезти меня в Чернигов, к мощам святителя Феодосия Углицкого, архиепископа Черниговского.

В течение 200 лет после кончины его мощи нетленно пребывали в усыпальнице черниговского Борисоглебского храма. За это время произошло много чудес и исцелений, которыми Господь засвидетельствовал святость Своего угодника, что и побудило Священный Синод РПЦ причислить его к лику святых. Прославление святого и открытие мощей произошло 9 сентября 1896 года, когда мощи Святителя торжественно были перенесены в новую серебряную раку. Эти события ознаменовались новыми чудесами и исцелениями, о которых долго помнили в народе…

После Октябрьского переворота и гонений на Церковь мощи святителя перевезли в Ленинград, но после войны они снова вернулись в Чернигов, в Спасо-Преображенский собор. Когда его закрыли, мощи святителя перенесли в Свято-Троицкий собор Троице-Ильинского женского монастыря, где они и пребывали в 1962-м году.

Мама добилась, чтобы из районной больницы меня перевезли в областную. Но и там не смогли ни точный диагноз поставить, ни назначить нужное лечение.

В Троице-Ильинском женском монастыре подвизалась монахиней двоюродная сестра моей бабушки, Анастасия. Мама в субботу, под расписку, взяла меня из детской больницы и повезла к ней в монастырь. Игумения благословила нас поселиться в келлии у монахини Анастасии. При такой высокой температуре я почти не спал, пребывал в дремоте, и хорошо помню, как они обе, мама и монахиня, молились до утра пред иконами при свете лампады.

Чуть стало светать, матушка Анастасия сказала мне, что пора.

Мощи святителя Феодосия Черниговского пребывали в алтаре Свято-Троицкого собора, и общего доступа к ним не было.

Матушка завела меня в алтарь. Рака с мощами была открытой, и мы подошли к ней. Следом за монахиней я повторял слова молитвы. Она жестом показала мне, чтобы я приложился к мощам.

В детстве я очень боялся покойников, но тут, на удивление, не было никакого страха

В детстве я очень боялся покойников, но тут, на удивление, не было никакого страха! Руки святителя Феодосия были открыты и выглядели, как живые. Я приложился к верху ладони и почувствовал удивительное тепло, исходящее от нее!

Думаю, все хорошо знают, что когда у тебя высокая температура, то любой предмет, у которого температура ниже твоей, кажется холодным. При температуре тела в 40º это тем более ощутимо. Но не в этом случае!

Я ощутил теплоту, которая пронизала все мое тело. Я как бы погрузился в нее – или она окутала меня. А главное, у меня не было страха! Я очень просил святителя Феодосия, чтобы он помог мне пойти в школу и хорошо учиться…

Мы вернулись к маме, и она отвезла меня обратно в больницу, где я сразу уснул и проспал целые сутки.

Я проснулся только в понедельник после обеда. Главврач уже несколько раз заходил в палату, но меня не будили. За последний месяц это был первый полноценный сон. Когда я проснулся, и у меня измерили температуру, термометр показывал 36,6º.

Главврач пристально посмотрел на маму, потом на меня и спросил:

– Вы были у Феодосия?

Мама утвердительно кивнула.

– Тогда можно выписывать, – улыбнувшись, сказал он.

Оба прекрасно понимали, что произошло. И, по всей видимости, это был не единственный случай, но об этом тогда не принято было говорить, как и называть вслух имя святителя Феодосия, архиепископа Черниговского.

Подходил к концу августовский понедельник 1962 года. Тогда я не знал, что уже был издан указ Н.С. Хрущева о закрытии православных монастырей. Началась новая волна гонений на Православие. И в тот знаменательный для меня понедельник (увы, числа я не помню) монастырь закрыли.

А накануне, в последнее воскресенье в истории Троице-Ильинского женского монастыря Господь явил чудо исцеления отрока у мощей святителя Феодосия Черниговского.

Моя двоюродная бабушка Анастасия была последней монахиней, которая покинула этот монастырь…

Вскоре мощи святителя перевезли в Черниговский исторический музей, и только в 1984-м году они были возвращены в лоно Православной Церкви и помещены в Воскресенском храме. И лишь 18 декабря 1988 года, когда широко отмечалось 1000-летие Крещения Руси, мощи святителя Феодосия Черниговского снова вернулись в им же основанный незадолго до кончины Свято-Троицкий собор.

***

…Долгое время я не мог попасть в Чернигов, хотя бывал недалеко от него. Уже знал, что мощи вернулись на свое историческое место, что святителя Феодосия вновь глубоко почитают православные люди. А у меня остался долг перед ним – невыраженная благодарность.

Когда я учился в университете и уже стал серьезно заниматься древнерусской литературой, изучать жития русских святых, то нашел и житие архиепископа Феодосия Черниговского. И тогда узнал, что он является покровителем учащихся и учащих.

Когда-то в своей детской искренней молитве я просил его, чтобы он исцелил меня, и я смог учиться и пойти в школу. Он услышал меня и помог. Сейчас, когда я сам уже учу, он по-прежнему мне помогает – и, я это ощущаю, ведет меня по жизни.

Потому мне и хотелось заехать в Чернигов и отслужить благодарственный молебен у раки святого в Свято-Троицком соборе, но все как-то не получалось, хотя в город Щорс, находящийся в 70 км от Чернигова, приезжал я довольно часто.

Так было и в очередную мою поездку. Позвонил муж моей двоюродной сестры:

– Ты давно собираешься съездить в Чернигов. Поехали завтра, я еду на машине.

Откладывать свое желание еще раз было бы уже грешно. Я сразу согласился, и мы поехали. К сожалению, на службу мы опоздали, она была ранней. Друзья поехали по своим делам, а я стал разыскивать священника, чтобы он согласился отслужить благодарственный молебен. На мое счастье, остался о. Георгий, который крестил младенца.

Дождавшись, когда завершится таинство, я кратко рассказал батюшке свою историю и попросил отслужить молебен. Он сразу согласился.

Литургия уже давно закончилась, и людей в храме почти не было.

Я, как блудный сын, возвратился к своему отцу

Отец Георгий открыл раку с мощами и жестом пригласил меня подойти к ним. Я приблизился, и меня неожиданно окатила волна: я вдруг понял, что этот человек (для меня святой был осязаемо живым) уже очень давно дожидается меня. Я, как блудный сын, возвратился к своему отцу. Нахлынули слезы, которых я не мог и не стремился удержать. Я ощутил, что вновь встретился с очень близким и дорогим мне человеком. Трудно передать это ощущение словами, я не в силах это сделать до сих пор.

Молебен с акафистом длился более двух часов: то ли священник прочувствовал важность для меня происходящего момента, то ли ради как-то незаметно собравшихся людей, – не знаю. Но мне хотелось, чтобы молебен длился как можно дольше, а я бы так и стоял со слезами и радостной улыбкой на лице…

Когда молебен завершился и батюшка позволил приложиться к мощам, я попросил его приложить и небольшую иконку святителя Феодосия, которую взял с собой.

Он приложил и благоговейно передал ее мне, а я спрятал в нагрудный карман.

Машина уже ожидала меня у стен монастыря. Ребята чему-то смеялись, но, увидев меня, резко замолчали. Видимо, что-то их поразило во мне. Мы молча поехали домой. Я сидел справа от водителя, на переднем сидении, погруженный в свои мысли.

Тогда был 1962 год, а сейчас – 2002. 40 лет спустя! Даже, наверное, день в день

Какая-то смутная догадка блуждала в сознании. Я стал считать и сравнивать: тогда была середина августа, и сейчас середина августа. Тогда был 1962 год, а сейчас – 2002. 40 лет спустя! Даже, наверное, день в день! Я был поражен таким совпадением.

– А что это за запах? – вдруг спросил сидящий за моей спиной приятель. – Вы чувствуете?

Трудно было что-то почувствовать в прокуренных донельзя «Жигулях», но это был очень приятный, необычный и сильный запах, который легко перебивал табачный.

В предчувствии чуда я вынул из кармана иконку святителя Феодосия. Она благоухала. Ребята были сильно удивлены, и я рассказал им свою историю.

Дома, копаясь в бумагах, я неожиданно наткнулся на выписку из моей детской медицинской карты по истории болезни, которую прежде никогда не видел и потому недоумевал, откуда она взялась? В строке «Предполагаемый диагноз» значилось: «Цирроз печени?» или «Гепатит С?» Оба диагноза – под вопросом…

Александр Ужанков

[1] Спустя лет семь или восемь, когда она заболела, я в среду, перед школой (а она жила рядом со школой), занес ей испеченные мамой пирожки. Она строго посмотрела на меня: «Ты зачем их принес сегодня? Они же небось скоромные!» Она уже не поднималась, и как она могла узнать, какой был день недели, до сих пор не знаю… Как не знаю, были ли пирожки постные или скоромные...

Стих из Евангелие

"Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее"
(Мк. 8:34-35)
.